Икра / Рыбное дело

1979 год. В приморском городе, в рыбном порту при загадочных обстоятельствах погибает следователь ОБХСС Михаил Федоров. Его лучший друг и коллега Александр Костенко узнаёт о том, что гибель Федорова не была несчастным случаем. Он было сам берется за расследование, но неожиданно без объяснения причин его отстраняют. В поисках справедливости, Костенко летит в Москву на приём к генеральному прокурору. В аэропорту Шереметьево он становится невольным свидетелем нелегального провоза крупной суммы в валюте. Бдительный Костенко инициирует задержание и арест “валютного курьера» - руководящего работника Министерства Рыбного Хозяйства Аркадия Липмана. Своей профессиональной хваткой, редкой принципиальностью и дотошностью Костенко привлекает внимание не только руководства Генеральной прокуратуры СССР, но партийных чиновников и руководства Минрыбхоза, имеющих непосредственное отношение к валютному скандалу…

Мнение

- Когда-то мир был медленным, и медленным было кино. Бесконечные пространства советских полей, бесконечное время до построения коммунизма. Мы тоскуем по бесконечности, по той самой вечности, которая «внезапно кончилась» с наступлением нового времени, как сказано в одном романе. Эта самая безмерность пространства-времени есть удивительным образом в «Икре». И быстрый следователь Костенко — Майков, этакий Бельмондо в роли Профессионала, противостоит своей брутальной клоунадой размеренным пафосным коридорам, бюстам вождя на порфировом бархате, серым пиджакам и чёрным машинам. Противостояние это виртуозно выражено в музыке, которая то стелется и плывёт, напоминая опусы «Пинк Флойд», а то бурно несётся вскачь в панковских «кислотных» титрах и отбивках. Что и говорить, это интеллектуальное кино. Сюжет сложен и напоминает то ли Штирлица, то ли «Тасс уполномочен заявить». Сочные чиновные интриганы играют отвязно, Колтаков, Скляр, Смирнов прочие крокодилы от системы прелестны. Пара Липманов — Астрахан и Рутберг — вообще чудо, да и Неглинский получился отличный диссидент. Полная палитра дамских образов — замороженная сверх всякой меры Даша Мороз в роли жены героя; жаркая, стервозная и такая трогательная Макеева и сочетающая в себе песнь льда и пламени Вильма Кутавичуте — герою Майкова действительно сложно. И отдельный мир молодёжи, с романсом о влюблённых Юре Борисове и дебютантке Сафроновой, с мотоциклами, песнями, просторами и роковым выбором. Обращает на себя внимание жёлтый свет, и цвет, особый, подсолнечный колорит, который пронизывает всё действие и исходит то от шпона со стен, то от казённых штор, то от девичьей кофточки. И изящные, а порой смелые, «балетные» мизансцены; утончённая динамика кадра. Такое кино, наверное, надо смотреть не один раз: во первых, чтобы разобраться в интригах; а во-вторых — чтобы погрузиться в покой и бесконечность, уютную и стильную, как пустые полки магазина «Океан».

- Я готов простить актеру его однообразие... в конце-концов это не шедевр, и даже не Шекспир. Но простить постановку мне не позволяет образованность. Мало того, что ни режиссер, ни продюссер, ни сценаристы даже не удосужились переодеть следователя прокуратуры из кожаной куртки во что-то более подобающее, ну хотя бы в форму, худо-бедно, серый костюм, они еще заполнили Генеральную прокуратуру студентами, возраст которых едва ли превышает 40 лет. Генпрокуратура СССР — это старая школа, где новичков приставляли к старшему. Это сейчас можно из мясокомбината попасть в министерство, и в 30 лет стать министром, в Союзе были кадры, а не студенческий балаган. Незнание процессуальных норм следователя Костенко — это уровень современного Гибддшника, которому кроме своей инструкции больше ничего знать не надо: ни закон, ни процедуру. Режиссер Виталий Воробьев, судя по всему, воспитан на американских боевиках, где полицейский — закон, следователь, прокурор, оперативник и судья, и махнув рукой, подумал — Пипл схавает. Но позвольте, уважаемые зрители, как можно это есть? на это даже смотреть невозможно.